Город маленький[СИ] - Вадим Шакун

— Изводил?

— Последние месяцы она несколько раз ко мне приходила. Ревела, жаловалась. Пила, конечно, здорово, но, знаешь, алкашкой я бы ее не назвала. В себе была баба, с катушек не ехала. Мужика какого–то присмотрела. Ну а козел этот, Карасев, совсем двинулся. Чуть ли не следить за ней начал. Ты, говорит, редактор и я всегда должен знать, где ты находишься. Если куда уходишь, записку оставляй, чтобы я найти мог. Нет, Вить, ты представляешь? Сам, курва, по всему городу таскается со всякими… — в выражениях Маша не стеснялась. — Ей же все о нем рассказывали, город у нас маленький. В общем, до того дошло, что в «Городище» Анка почти совсем появляться перестала.

— Нелегко пришлось бабе, — сочувственно кивнул я.

— Только я, Витя, все равно не верю, что она руки на себя наложила. Видела я ее перед той пьянкой. Веселая она была, какая–то другая. Словно придумала для себя что–то. Так на смерть не идут. И потом, — Маша отхлебнула очередной глоток чая и убежденно закончила, — вот чувствую — жива Анка и все тут. Сердце подсказывает. А чего это она тебя заинтересовала?

— Да слухи разные ходят по городу. А у меня привычка, ты же знаешь, услышал — проверь. Я хоть сейчас и не в газетном бизнесе, но мало ли…

— Ты только не вздумай в «Городище» идти, если надумаешь в бизнес–то возвращаться.

— Вот уж куда никогда не пойду. Лучше к вам.

— Это здорово было бы.

В районке я несколько отогрелся, но, вновь оказавшись на улице, попал под холодный моросящий дождь. Как не ускорял шаг, но, покуда добрался до Варькиного особняка продрог насквозь. Да и горло вдруг начало першить — верный признак ангины. Интересно, больничные мне хозяйка платить будет?

— З-задубел, — клацнув зубами пожаловался открывшей бронированную калитку начальнице.

— Бедненький! Пойдем, девочки как раз только что пришли.

Если кто не знает, весь первый этаж особняка забит тренажерами и является чем–то вроде спортзала, в котором Варька часами пропадает по утрам. Смущенные Зоя и Ленка все еще топтались на пороге.

— Сейчас будем Вика лечить. Зонтик на пол поставьте, пусть сохнет, — распорядилась хозяйка. — Пошли.

По широкой и пологой винтовой лестнице расположенной в столь украшающей особняк башенке Варька повела нас не вверх в столовую, а вниз — в подвал.

— Сюрприз! — объявила она, распахивая дверь из–за которой вдруг дохнуло приятным теплом. — Погода сегодня не такая, чтобы на улице купаться. Но у меня здесь еще один бассейн есть. Не такой, конечно, большой…

— Кажется, тебе действительно удастся меня вылечить, — согласился я, увидев на столе рядом с огромной грудой ярко–красных раков литровую бутылку «Абсолюта». — А пиво к ракам будет?

— Обязательно, — с гордостью подтвердила хозяйка. — У меня бочонок «Гиннесса».

Кто бы и ожидал чего–нибудь другого, так только не я.

— Мне подогретое, — пусть это и святотатство, но здоровье дороже.

— Конечно, братик, — согласилась она. — Ты только отвернись не на долго. Девочки, вот простыни. Не стесняйтесь, все свои.

— Переодевайся и к нам иди. Я не слишком высокую температуру поставила, — увлекая обмотавшихся простынями спутниц в сауну беззаботно щебетала хозяйка. — Если понадобится, сделаем жарче.

Быстро сбросив одежду я схватил простыню и поспешил следом. Пора было избавляться от ангины.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

До Варькиного прихода я успел выкурить три сигареты. Если бы она не выбрала момент чтобы сказать украдкой: «Уложим девчонок — встретимся в курительной," — меня бы тут вообще не было. Хозяйка появилась, когда я в задумчивости вертел в руках сигару — подкурить или нет?

— Можно поздравить?

— Представляешь, все это время уговаривала Зою принять сережки, — пожаловалась Варька наполняя бокалы «Баккарди».

Валявшаяся на ковре у самых моих ног Джен приподняла сонную морду и вновь прикрыла глаза.

— И больше ничего?

— Мы два раза поцеловались, — похвасталась Варька усаживаясь за компьютер под который здесь был выделен огромный красного дерева стол. — А у вас как?

— Ленка спит в моей комнате.

— Ой, мамочка! Ты глупостей не наделал, правда? — забеспокоилась она.

— Нет, не переживай, — все–таки я отвел глаза в сторону.

— Но?..

— Варь, перестань.

— Братик, я должна знать все.

Ладно, я рассказал Варьке все.

— Вот видишь, я так и думала, что цепочка ей понравится, — удовлетворенно констатировала она. — А ты молодец.

— В следующий раз…

— Тоже потерпишь. Вик, тебе и так повезло, по–моему.

— Варь, а мы расследованием–то займемся?

— Расследованием чего? — она уселась за компьютер, запустила какую–то программу. — О–хо–хо!..

— Чего?

— Все нормально, — кликнула мышью. — Заработала пару штук на иенах.

— Пару штук баксов?

— Вик, пол мира спекулирует валютой через Интернет. Если тебе это не нравится…

— Варька, каждый зарабатывает, как умеет. Я о том, что мы взяли на себя определенные обязательства, когда связались со всем этим дерьмом…

— Пробьемся, братик.

— А я‑то, как дурак, мотался по бульвару…

— Ну, расскажи мне.

— А как здоровье дяди–генерала?

— О! Ватсон, вы явно делаете успехи. Откуда информация?

Я рассказал обо всем, что узнал сегодня.

— Вик, ты и впрямь слишком увлекаешься.

— Слишком?

— Иди сюда.

Глянув на экран монитора я скривился. Вот уж не знаю, где они берут мужиков с такими…

— «Аппарат», — объяснила Варька, — совершенно безвредный вирус. Хулиганский. Записывается и на следующий день меняет рисунок экрана. Потом стирает сам себя, ничего больше не трогая и ни кому не вредя. В нашем случае в «Аппарате» заменили картинку.

— Ты что, знала все это с самого начала?

— Вик, мы ведь еще не подписали договор, — улыбнулась она. — Подпишем, расскажем. Это достаточно известный вирус. Как от него предохраниться тоже известно.

— Ну а Анка, все эти дела?..

— Нам за это не платят, Арчи. Мы должны предотвратить несанкционированный доступ в сеть «Городища». Со мной работает масса толковых ребят в округе, они все сделают. Пусть только учредитель подпишет договор.

— Ты не поняла! А если вторжение, действительно, произошло не снаружи, а изнутри?

— Да кому это нужно? — усмехнулась Варька. — Сейчас я покажу тебе, как поймать «аппарат». Он, стирается не настолько, чтобы не быть восстановленным. Но расскажем обо всем, что нашли лишь после подписания договора.

— Ладно, сестрен, если вирус там был, я завтра его притащу. Но этот Карасев такой козел. Может быть, его подставляет собственная команда?

— И такое может быть. Для очистки совести и отчета о проведенной работе переговори с сотрудниками. Но главное, Вик, ты не зря сегодня мотался по бульвару.

— В каком смысле?

— Нас никто не сможет упрекнуть в несоблюдении конфиденциальности.

— Надеюсь, мы не будем закладывать Светку?

— И лучшего в городе программиста Гену тоже, — ухмыльнулась она. — Зачем? Конфиденциальность нарушил сам Карасев своими идиотскими звонками.

— Варька, я тебя обожаю.

— Тише–тише, братик! — признаюсь я несколько перевозбудился, но этот ее легкий халатик на голое тело…

— Не больно? — Варька помогла мне подняться. — Ты не Калигула, а я не Друзилла. Инцеста не будет.

— Слушай, сестра, ты кидаешь меня, как Брюс Ли. Знаешь кучу языков. Судя по тому, что кроме сауны в подвале находится еще и тир, должна отлично стрелять. Про компьютер я вообще молчу. Что ты заканчивала?

— Ну, во–первых: этого ВУЗа уже не существует, — очевидно Варька меня–таки пожалела. Как иначе объяснить, что целуя в щеку она прижалась ко мне всем телом. — А во–вторых: я давала подписку о неразглашении.

Почему–то я именно так и думал.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Проснулся я рядом с Ленкой. Пошли вы к черту, если подумаете обо мне слишком плохо. И о Ленке не надо, несмотря на то что если и было что–то на ней одето в момент пробуждения, так это выбранная Варькой золотая цепочка.

— Вик! Эй, Вик!

— Ну? — ох уж мне эти детишки, мы–то с Варькой спать отправились часа в четыре утра, а она…

— Мама точно не будет ругаться из–за цепочки?

— Да с какой радости? Не будет, не переживай.

— Ну, смотри. Если что, скажешь, что я не хотела ее брать.

Боже, мне бы ее проблемы. С ее мамой и с ней я бы с удовольствием общался весь день. Вместо этого придется брести в распроклятое «Городище». Решив что кратчайший путь к сердцу журналиста лежит через бутылку водки Варька повелела мне забрать оставшиеся от питья пива триста пятьдесят рублей на пропой души «Городищенских» коллег. Возьми, говорит, бутылочку. Может, в представлении генеральской племянницы уездные «журналюги» действительно пьют «Абсолют», но я‑то знаю, что придется купить три бутылки «Батьки Махно», чуток колбаски и кетчупа. А за два дня пребывания в этом доме я, кажется, начал отвыкать от дешевого пойла.